ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР ПОХОРОНИЛ 'ПЕСНЯРОВ' ("Имя", 14.10.1998 N173(173))

[Статья]

  Очевидно, белорусы на прошлой неделе все-таки лишились одного из своих национальных символов: хотя теоретически ансамбль "Песняры" еще существует, практически его уже нет. Нет именно тех старых добрых "Песняров", которых мы слушали на протяжении почти тридцати лет. И первые скрипки на похоронах играли создатель коллектива Владимир Мулявин, его супруга Светлана Пенкина и вездесущий вице-премьер Владимир Заметалин.
        За подробностями мы обратились к самим "Песнярам": Олегу Козловичу, Владимиру Марусичу, заслуженным артистам Беларуси Игорю Пене и теперь уже бывшему директору ансамбля Владиславу Мисевичу.
      
      
-- Давайте начнем с хроники кофликта, "героем-спасителем" в котором, судя по всему, выступил вице-премьер Владимир Заметалин.      
Мисевич: Первая встреча с полковником Заметалиным произошла в то время, когда он хотел выяснить, почему "Песняры" работают, а Мулявина на сцене нет. В январе этого года у нас состоялась пространная беседа, во время которой Заметалин, к слову, выгнал Пенкину - после того, как она открыла рот, то есть повела себя как обычно, и тем самым, вероятно, нарушила заготовленный вице-премьером сценарий. Что нам, кстати, тогда понравилось. Во время этой встречи ребята все аргументированно объяснили. И Заметалин, видимо, настроенный решительно, позволил нам работать без Мулявина. Но он вновь вызвал нас пятого октября - после того, как Мулявин был принят президентом. Теперь Заметалин только и сказал: "Беседа будет краткой. Я лишь объявлю решение". Согласно этому "решению", директором коллектива вновь был назначен Мулявин. Поэтому я, чтобы никого не подставлять, тут же написал заявление об уходе. Заметалин даже не попытался узнать, как мы работаем, почему Мулявина до сих пор нет вместе с нами на сцене. Он говорил: "Вы думайте и потом звоните". Вероятно, у него было ощущение, что мы в течение этих девяти месяцев ничего не делали. Он как военный человек думает, что можно по приказу опять загнать всех в стойло! В итоге ребята были поставлены перед фактом, что все вернулось на круги своя. Поэтому они и написали заявления об уходе из "Песняров". Заметалин же дал одни лишь сутки министру культуры на мое увольнение, хотя в действительности на решение этого вопроса вице-премьеру отводился месяц. Понятно, что министр в данном случае был просто исполнителем и уже не имел права высказывать свое мнение. Многие наши проблемы до сих пор не имели решения при таком отношении господ вроде Заметалина, который, озвучивая свои или чужие мысли, абсолютно не пытается исполнить свой долг, а просто по привычке рубит сгоряча. Я не знаю - может быть, он кавалеристом был? И решил, что проблема уже решена. А она не решена. Заметалин похоронил "Песняров" одним движением. Конечно, на его совести множество подобных решений. Но в данном случае он выступил в роли Герострата. И раз уж он хочет такой славы, он ее получит.

-- Кто из музыкантов написал заявления об уходе?
Мисевич: Весь состав "Песняров", который вы до сих пор видели на телеэкране. И еще наш звукорежиссер.

-- Но Мулявин же в последнее время работал с другим, молодым составом?
Мисевич: Да. Он тогда сам сказал: "Я вас выгоняю". И раз уж он не видел нас рядом с ним, то какого... с ним вообще иметь дело? Это тем более дало нам основание работать самостоятельно. Ему же представилась возможность создать коллектив либо лучше нашего, либо хотя бы равный нам. Но если бы у него что-то получилось, я не думаю, чтобы мы бы особенно хорохорились. Однако у него ничего не вышло. Хотя однажды в телепередаче "Старая квартира", во время телефонной беседы, Мулявин сказал, что у него есть новый коллектив и он очень доволен им. Сейчас же он решил загнать ребят в прежнее стойло, через которое все мы уже проходили, не путем разговора и убеждения, а при помощи полковника Заметалина. Впрочем, мы в свою очередь заявили Заметалину, что оставляем за собой право обратиться к президенту.

-- Но вы пока не обращались?
Мисевич: Нет. Мулявин ведь до сих пор не подписал заявления ребят, кроме Валерия Дайнеко и молодого гитариста Александра Соловьева. И, насколько мне известно, он намерен о чем-то поговорить с ними: если сначала он давил, то теперь, вероятно, хочет излить душу.
Марусич: Я считаю, что он просто совершает определенный маневр - себе в угоду: мол, "я все сделал для того, чтобы быть вместе". Но ему ведь хорошо известно, что вместе мы все равно не будем. Он же сам отказался от мировой, на которую сейчас, видимо, хочет пойти. Хотя еще во время январской встречи с Заметалиным Мулявин вроде бы согласился на эту мировую. Но, посовещавшись затем с любимой женой, кардинально изменил свое решение.

-- Как я ни пытался связаться с Мулявиным, мне это не удавалось: на все звонки отвечает супруга Владимира Георгиевича. Может быть, вы знаете, что же все-таки за состав у него сейчас?
Марусич: Если вы хотите что-то узнать, лучше задавайте вопросы его жене. Всем же правит Пенкина - а вдруг Мулявин что-то не то скажет? Если же вы будете звонить и спрашивать Мулявина, вы ничего не добьетесь.

-- Однако чем так плох Мулявин?
Пеня: Мы уже неодкратно говорили об этом в интервью. Речь идет о его жене, его взглядах и отношению к людям: кого он видит в них - артистов, соратников или просто каких-то поденщиков? При нем же происходила явная деградация "Песняров".

-- Правда ли, что именно Светлана Пенкина играла главную роль в "Песнярах"?
Козлович: Она озвучивала мысли Владимира Мулявина. И делала это очень талантливо. Причем так громко озвучивала, что многие стали считать, что именно Пенкина и есть злой гений. Но ведь и сам Мулявин - далеко не ангел. Нам кажется, что именно она порой наталкивала Мулявина на далеко не лучшие решения или же подсказывала их ему. Но если бы он относился к супруге точно так же, как и мы, они не были бы вместе. Однако раз уж они до сих пор вместе, значит, очень хорошо понимают друг друга. Впрочем, лично я не хотел бы считать, что она - единственная виновница всех бед "Песняров". Я бы распределил вину поровну между ними.

-- На один из извечных вопросов интеллигениции "кто виноват?" вы ответили. Другой вопрос: что теперь делать?
Мисевич: Ответить на первый вопрос было легче.
Козлович: Можно сказать однозначно: мы остаемся вместе. Я с удовольствием рассказал бы вам, где мы будем работать, под каким названием. Но мы с вами беседуем как раз в те дни, когда решается наша дальнейшая судьба. Хотя многие считают, что все эти разборки с Мулявиным по поводу названия "Песняров" были направлены на то, чтобы присвоить себе чужую славу. В действительности же мы лишь хотели достойно продолжить труд многих поколений ансамбля "Песняры". А не оставить его в уже сильно ослабевших руках создателя этого ансамбля. Как это ни парадоксально, мы сочли нужным ради этого ансамбля работать без человека, его создавшего. Это общее мнение - мнение музыкантов, проработавших в "Песнярах" от шести до тридцати лет. Чиновники же считают иначе - для них важнее фамилии, даты, цифры, но только не творчество.
Мисевич: Заметалин ведь еще какую проблему придумал для нас: нам в категоричной форме запрещено использовать в нашем новом названии, если таковое будет, слово "песняр". Мы понимаем, что было бы неэтично брать нам само название "Песняры". Впрочем, полковник Заметалин запретил нам использовать это слово даже в каком-либо словосочетании. Хотя подобный запрет безграмотен прежде всего с юридической точки зрения. Но госчиновники уже признались, что если в нашем новом названии будет слово "песняр", они не станут регистрировать коллектив, поскольку в противном случае им грозит увольнение. Поэтому мы теперь задумались: а стоит ли связываться с государством?

-- В эти девять месяцев работы без Мулявина кто вас поддерживал?
Мисевич: Министерство культуры и прежде всего его руководитель Александр Сосновский. Министерство делало все возможное для нас, а мы - для него. Мы, например, двое суток ехали в Мурманск и двое - обратно; в другой раз пять часов летели в Кемерово, хотя все мы - люди уже не молодые. И все это ради тех акций, которые проводило наше государство. Хотя мы понимали, что тот же "Ляпис Трубецкой" за бесплатно на Крайний Север не поедет.

-- Вы ездили бесплатно?
Мисевич: Мы получаем оклад в два с половиной миллиона рублей.

-- Как же выживете на такую зарплату?
Пеня: Вот так и живем. Кто-то продает металл, кто-то - нефть. Но это, конечно, шутка.

-- Часто ли в последнее время у вас спрашивали о том, почему нет Мулявина?
Марусич: Редко спрашивали. Причем не "где он?", а "как он?".

-- Наверняка у вас были какие-то планы. Что пришлось похоронить?
Мисевич: Планы остались те же: запись альбома, концерты.

-- Какие еще выводы вы сделали для себя из этой истории?
Мисевич: Будучи приближенным непродолжительное время к некоему верху власти, я с сожалением могу констатировать, что вопросы, подобные нашему, государство решает просто неуклюже. Только министр культуры правильно смотрел на эти вещи. Я уже потом подумал, что Заметалин никак не может быть полковником - он на самом деле старшина. Потому что вопросы государственной важности решает в точности как старшина. Пусть бы он решал их хотя бы по-крестьянски разумно! Нет. Попав из грязи в князи, он берет на себя моральное право судить нас. Несмотря на то, что любой из нас сделал для этого государства больше, чем он. Мы приносили хоть маленькую, но пользу. А он вредит и вредит по большому счету. Поэтому мы хотели бы, чтобы другие чиновники, имея перед собой в качестве образца полковника Заметалина, опасались бы своих неосторожных действий.

-- Отзываясь таким образом о г-не Заметалине, вы не опасаетесь последствий?
Мисевич: А чего мне бояться? Если с ним не бороться, то в подобную ситуацию попадут и наши коллеги. Нельзя так обращаться с людьми вполне достойными и гораздо более заслуженными, чем он. Я видел очень много таких пацанов. Но когда такой пацан пытается командовать нашим коллективом, это возмущает.

-- Тот же Заметалин когда-то ведь даже в очереди стоял, чтобы купить билет на концерт с вашим участием?
Мисевич: Да, он рассказывал об этом.
      
      
К сожалению, еще один солист "Песняров" - заслуженный артист Беларуси Валерий Дайнеко - не смог участвовать в общем разговоре. Поэтому мы беседовали отдельно:</span></p>

-- Валера, вы написали заявление об уходе из "Песняров". Почему?
-- Потому что я не хочу работать с Владимиром Мулявиным. Он уже просто не способен работать. И не устраивает нас по многим позициям: он ничего не пишет, ничего не делает, он не может работать на сцене, поскольку чаще всего бывает нетрезв. А когда он трезв, тоже очень тяжело разговаривать, так как он пьет какие-то таблетки. Кроме того, в силу названных причин он не может ездить на гастроли. А "Песняры" - это гастрольный коллектив. Но публика уже начала привыкать к его отсутствию. И ансамбль без него звучит ничуть не хуже. Некоторые даже говорили, что лучше. Мы же не можем возить его с собой и позориться при этом! Ведь газеты же публикуют совершенно жуткие статьи, например, о том, как Мулявин упал на сцене. Надоело.

-- Какую роль вы отводите в этой истории супруге Мулявина?
-- Ансамблем давно уже руководит не он, а Светлана Александровна. Но вы можете представить, как может руководить нами, взрослыми людьми и тем более музыкантами, человек без специального образования, человек алчный и злой, делающий все для того, чтобы уничтожить ансамбль? Она, конечно, не хочет этого. Но в действительности она уничтожает коллектив. И мы должны подчиняться ей, потому что Мулявин - абсолютно безвольный человек. Он уже давно не занимается "Песнярами". А все, что предлагает Пенкина, зачастую просто смешно. Она же не знает, что сейчас модно. И в музыке в том числе.

-- Вы вернулись в состав ансамбля в январе. Чем было вызвано это ваше решение?
-- Девять месяцев назад мы встретились с министром культуры. И оказалось, что это боль и министра, поскольку последние пять лет "Песняров" практически не было слышно. Естественно, ребята никогда, что называется, не выносили сор из избы. Они страдали молча. И после этой встречи мы стали спасать ансамбль: создали репертуар, засветились во всех белорусских и некоторых российских теле- и радиоэфирах, выступали на "Славянском базаре". В результате о "Песнярах" вновь стали говорить. Однако после приема Мулявина президентом Мисевич больше с нами не работает. Абсурд полный! Видимо, чиновники наверху подчиняются приказам просто слепо. А единый коллектив у нас есть. Мы просто работаем без Мулявина. Владимир Георгиевич набрал собственный коллектив из людей, которым надо еще институты и университеты оканчивать, чтобы научиться хотя бы произносить звуки - не то что петь. А то, что он, протрезвев, попал на аудиенцию к президенту, думаю, заслуга все той же Пенкиной. Хотя еще месяц назад они вроде бы уезжали в Америку, поскольку якобы договорились: Харрисон собирает "Битлз", а Борткевич - "Песняры". И вместе они следуют в ХХI век. Это все очень смешно.

-- Возможно ли спасти "Песняры"?
-- Я не знаю, как теперь это можно сделать. Мы хотим работать в ансамбле "Песняры", но без Мулявина. Можно - при его участии. И чтобы Пенкиной близко не было. Актрисой она уже давно перестала быть. Режиссером она просто не имеет права быть, хотя активно ставила программы "Песняров".

-- Теперь вы куда?
-- Я - вместе с ребятами. 
 
          К сожалению, поговорить с самим Владимиром Мулявиным так и не удалось: вечерний звонок в день сдачи номера ничем не помог. К телефону по обыкновению подошла Светлана Александровна. Поблагодарив нас за внимание к ним, она сослалась на то, что Владимир Георгиевич уже отдыхает. Однако потом объяснила нежелание "связать" нас с супругом тем, что "Имя"-де всегда имеет свою, отличную от собеседника точку зрения. В итоге г-жа Пенкина лишь пригласила нас на пресс-конференцию, которую Мулявин должен будет дать на следующей неделе.
        К слову, мы должны повиниться. Летом "Имя" анонсировало визит в редакцию Мулявина. Причем договоренность по этому поводу была достигнута с ним самим. Однако Мулявин так и не пришел. Более того: в день визита, по словам его супруги, он уехал на дачу. Все последующие попытки договориться о новой встрече с В.Мулявиным ни к чему не привели: к телефону подходит лишь Светлана Александровна. Приносим свои извинения читателям за беспокойство.
 
  Сергей ШАПРАН
  "Имя", 14.10.1998 N173(173)