ВИА "Авангард"

[Александр Петренко]

Рождение бит-группы «Авангард», в дальнейшем ВИА «Авангард»

Музыка серьёзно вошла в мою жизнь в 8 лет. Тогда мы жили в Ленинграде в районе Автово. Мой старший брат Игорь (с подачи нашего отца) начал заниматься на кларнете и саксофоне, и я быстро приобщился к музыкальным упражнениям, ритмам и импровизациям – брат играл джаз. На трубе я стал заниматься с 9-ти лет. Сначала самостоятельно, затем с различными преподавателями – в кружках, музыкальной школе, с трубачами из оркестра Иосифа Вайнштейна – Виктором Игнатьевым и Константином Носовым.
Я начал слушать джаз, и меня околдовало его волшебство. Брат стал поручать мне делать записи на магнитофон с эфира. В основном это была программа – «Час джаза» от Виллиса Коновера (Willis Conover) на всемирном вещании «Голоса Америки», который нещадно глушили наши официальные службы. И могу сказать, что некоторые свои записи я с удовольствием впоследствии слушал уже в «чистом» - «живом» звучании оркестра Вайнштейна, приходя на программы в «Первую пятилетку». Не было лишним записывать и малые джазовые составы - квартеты, квинтеты и другие.
Играя и общаясь во дворе с разными ребятами, я, конечно, наталкиваюсь на общие интересы, среди которых находится и музыка. В наших трёх морских домах я, так или иначе, знаю почти всех ребят моего возраста. Редкие дети контролировались родителями, и такие гулять во двор выходили нечасто. В основном, это была общая компания, и со временем её возраст (разница между детьми) расширялся. Связано это было и с общими спортивными играми, а теперь - и с интересом к музыке. И, как ни странно, слушали все именно джаз. Кто-то любил вокал - Нэт "Кинг" Коула, Фрэнка Синатру, Луи Армстронга, Эллу Фитцджеральд; другие предпочитали оркестры, биг-бэнды, как мы уже тогда говорили – Дюка Эллингтона, Тэда Хита, Каунта Бэйси, Вуди Германа, Бенни Гудмана, Мейнарда Фергюсона; а я вдобавок увлекался малыми составами – Чарли Паркер, Джулиан Кэннонбол Эддерли, Джон Колтрейн, Джерри Маллиган, Боб Брукмайер, Куртис Фуллер, Стен Гетц, Майлз Дэйвис - именно в них всё отдано было импровизации, а это и есть сердце джаза.
Стали обмениваться записями, и тут возникли определённые трудности. У меня был магнитофон брата, со специфическими бобинами и открытой плёнкой, у моего приятеля Володи была магнитофонная приставка к проигрывателю с маленькими катушками для пленки, кто-то приносил пластинки и даже записи «на костях» (на плёнках от рентгеновских снимков). Но со временем в стране стали всё чаще появляться бытовые магнитофоны, и всё пришло в норму – к единому стандарту.
Через какое-то время ко мне опять-таки случайно попадает тромбон – брат иногда приносил всякие инструменты, в футляре оказался и мундштук, и в нашей квартире зазвучал новый музыкальный голос. После девятого класса семья переезжает в новую квартиру в центр города на улицу Маяковского, и я иду учиться по классу тромбона в музыкальную школу на улицу Короленко, что на углу улицы Некрасова. Педагог - первоклассный музыкант из оркестра Кировского театра, очень внимательно и последовательно начал со мной заниматься.
Виллис Коновер в своих музыкальных радиопрограммах всегда объявлял состав ансамбля и инструменты, и я порой слышал, что тромбонист играет на вэлв-тромбоне. Выясняю, что новый для меня по названию инструмент, являясь по существу тромбоном, имеет не подвижную кулису, а такую же систему из трёх помп, как и на трубе. Это сразу подсказало, что и я могу освоить такой инструмент, ведь за плечами уже есть школа трубы.
Я стал искать инструмент, и меня познакомили с чудным человеком и блестящим музыкантом который играл на вэлв-тромбоне – Виктором Мусоровым. У него был педальный вэлв-тромбон, который, имея на раструбе красивое клеймо и какие-то медали, был выпущен ещё в царские времена. Оказывается уже тогда существовал подобный инструмент, а я узнал о нём только теперь из музыкальных передач «Голоса Америки». Я позавидовал, на что мне Виктор предложил походить по комиссионным магазинам, но походы эти ничего не дали. И вот, примерно через месяц после нашей встречи, он мне позвонил и сообщил, что продаёт свой инструмент.
Я достаю необходимую сумму и приобретаю этот классный вэлв-тромбон.
Став обладателем прекрасного вэлв-тромбона, я сразу же совмещаю технические навыки и возможности трубача со звучанием и игрой на тромбоне, включая и свой наигранный музыкальный репертуар. Результат получается отличный, и я начинаю активно играть в различных джазовых составах Ленинграда, постоянно участвуя в разных сейшенах, халтурах, фестивалях.
Знакомые ребята приглашают меня в джазовый октет 1-го Ленинградского медицинского института, и я вливаюсь в компанию интересных музыкантов – студентов-медиков.
Учась далее в джазовом музыкальном училище Павла Нисмана по классу тромбона у молодого классического тромбониста из Кировского театра Владимира Дубирного, я, Володя и Женя создали свою группу тромбонов, с которой начал заниматься первый тромбонист из оркестра Вайнштейна Виктор Снегов.
Живя теперь в центре города, я самозабвенно играю джаз - в основном, танцы на вечеринках, в студенческих общежитиях, различных молодёжных клубах. В составах, которые могут быть совершенно различными на разных играх, часто встречаются друзья и знакомые – Додик Голощёкин, Миша Костюшкин, Рома Кунcман, Семён Чебушов, Игорь Аболян, Тимур Самедов... Но могут быть и совершенно незнакомые музыканты - это никого не смущало.
Составы постоянно менялись, но музыка джаза была общей, и нам не надо было репетировать – просто называли тему и тональность, а далее следовала душа джаза - импровизация. Весь мой мир состоял из джазовой музыки, которую я уже знал основательно.
Но новая музыкальная эпоха уже родилась в Англии, и её волна накрыла нас с головой. Наша сложившаяся к этому времени постоянная музыкальная компания – четвёрка закадычных друзей из трёх соседних автовских домов: я, Володя Антипин, Боря Самыгин, Женя Маймистов - относилась к появившемуся явлению сначала недоверчиво. Но затем, вслушиваясь в эти песни внимательнее, с эмоциональной и уже с профессиональной оценкой, мы были сражены наповал, и начался отсчёт нашего нового музыкального времени. А на дворе удивлялся необычным ритмам и увлекательным песням «Битлз» из альбома «Please Please Me» эпохальный 1963 год.
Старшие джазмены эту музыку не воспринимали, а наши молодые головы повернулись, казалось, на 180 градусов. И вот мы – законченные джазмены (другую музыку мы просто не воспринимали всерьёз) - увлеклись Битлами!
Мы слушаем «Битлз», восторгаемся, обсуждаем и как-то незаметно понимаем, что хотим это играть. Начали осваивать новые инструменты: я – соло гитару, Боря – ритм гитару, Володя – бас гитару, Женя – ударные. Фактически получилась копия английского квартета.
Очень помогла предыдущая джазовая музыкальная подготовка. Не было абсолютно никаких учебников и самоучителей, ведь новая музыкальная эпоха, связанная с гитарной ансамблевой музыкой, только начиналась. Занимались и репетировали, как теперь говорят, в живом акустическом варианте, досконально и кропотливо снимая партии с оригинальных произведений наших кумиров.
В 1964 году я оканчиваю школу – 11-й класс. А на следующий год мы, что называется, созрели - настало время переходить на профессиональные инструменты, которых в те годы у нас в стране просто не было! Но мы различными, порой невообразимыми путями, достаём профессиональные инструменты, которые нам привозят из-за границы, и начинаем постоянно выступать как гитарный поющий ансамбль. Так и начала своё постоянное существование ленинградская бит-группа «Авангард».
Наш репертуар полностью состоял из западной музыки: «Битлз» («The Beatles»), «Роллинг Стоунз» («The Rolling Stones»), «Холлис» («The Hollies»), «Свингинг Блу Джинс» («Swinging Blue Jeans»), «Дэйв Кларк Файв» («The Dave Clark Five»), «Тремелоуз» («The Tremelous»), «Сечез» («The Searchers»), «Шедоуз» («The Shadows»), Элвис Пресли (Elvis Presley), Рэй Чарльз (Ray Charles)... И музыка известных западных исполнителей ярко и убедительно зазвучала в нашем исполнении на берегах Невы - на площадках кафе, в молодёжных клубах, общежитиях и институтах Ленинграда: Военмех, Бонч-Бруевича, Лесотехническая академия, Эврика, Ровесник, Белые ночи и других.
Я предложил идти работать на профессиональную сцену, на что ребята отреагировали заинтересованно. Созвонившись с братом, который в то время руководил в Донецкой облфилармонии профессиональным эстрадным коллективом «Донбасс зажигает огни», я его заинтересовал.  После дальнейших переговоров с директором Донецкой облфилармонии А.Омельченко, получив предварительное добро, мы начали активно готовить концертную программу, репетируя у меня в квартире на ул. Маяковского. Через две недели из Донецка прилетели А.Омельченко и И.Петренко, и прямо в квартире состоялось прослушивание (позволяли габариты старой петербуржской квартиры), за которым последовало приглашение на работу.
Для работы мы начали искать афишное название ансамбля и готовить фотографию для рекламного плаката. В этом нам помогает наш старший приятель из соседнего дома Геннадий Хорошайлов. Он профессиональный фотограф, и мы ездим с ним на пленер для съёмок на натуре, используя различные ленинградские фоны для наших фото.
Задумались и о текстовом материале. В итоге на первой афише получалось название: Вокально-инструментальный ансамбль «Авангард». В это время из Львова (где постоянно проживала) прилетела жена моего брата – певица Изабелла Кереши, которая в Донецке на афишах всегда шла красной строкой. В связи с этим пришлось переснять заглавное фото вместе с ней и включить её данные в рекламный плакат. В итоге получился объединённый плакат: Вокально-инструментальный ансамбль «Авангард» при участии Изабеллы Кереши. 
3 мая мы вылетаем в Донецк! Нас принимают радушно, поселяют в гостинице «Донбасс», которая находится через площадь от основной базы – концертного зала и дирекции Облфилармонии, - и оформляют на работу.
Мы получили то, к чему стремились – начали работать на профессиональной сцене. И впервые в СССР на афише официально появилась название – Вокально-инструментальный ансамбль «Авангард»!
С этой даты – 3 мая 1966 года, началась эпоха ВИА в СССР.