Булкина Татьяна
Марина Мулявина: Папа благословил новых "Песняров"...
«Беловежская пуща», «Олеся», «Вологда», «Косил Ясь конюшину» и многие другие песни, звучавшие в исполнении легендарного ансамбля «Песняры», давно признаны лучшими хитами ХХ века. Нельзя называть «Песняров» только белорусским ансамблем. «Они наши», — с восторгом скажут в России, во всех бывших республиках Советского Союза и далеко за их пределами.
«Песняры» долгое время оставались одной из самых популярных групп Советского Союза. В 90-х годах о них почти забыли. Постперестроечное пространство заболело другой музыкой. Но ансамбль сумел вернуться на российскую сцену. В 2001 году в Москве на Аллее Звезд состоялась закладка звезды Владимира Мулявина. Вскоре руководитель «Песняров» попал в автомобильную аварию, получил сложнейшую травму позвоночника. Через полгода он скончался в московском институте хирургии имени Бурденко.
О Владимире Мулявине ходило и ходит много легенд. Каким все-таки был главный песняр в жизни? Чем увлекался? Как создавал полюбившиеся всем песни? Кого он любил? Об этом рассказывает его дочь – Марина Мулявина.
Наша беседа состоялась в белорусском центре национального музыкального искусства имени Мулявина.
ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫЙ УЧИЛ МУЗЫКЕ
— Марина Владимировна, вы так на папу похожи.
— Мне всю жизнь говорят: «Папина дочка».
— Детство Владимира Мулявина было счастливым?
— Я бы так не сказала. Его родители рано развелись. В семье было трое детей: папа, брат Валерий, сестра Наташа. Маме, моей бабушке, было тяжело их растить. Она работала швеей, зарплата маленькая.
Папа увлекся музыкой с детства. Его учителем в музыкальной школе был бывший политзаключенный. Он разглядел в папе талант. Занимался с ним ежедневно по 5-7 часов. Потом папа учился в Свердловском музыкальном училище по классу гитары. В 15 лет он создал ансамбль. Всех девятерых его участников отчислили из училища за увлечение западной музыкой. Ансамбль начал самостоятельно гастролировать по Свердловской области.
В 18-летнем возрасте на одном из концертов папа познакомился с мамой. Моя мама Лидия Кармальская была яркой красавицей. Она выступала на эстраде, была мастером художественного свиста. Какое-то время работала с Кобзоном. Потом выступала как конферансье с «Песнярами». Папа в нее страстно влюбился. Мама была старше его на 3 года.
— Как папа завоевывал маму?
— Цветы не дарил. В то время это было не по карману. На свиданиях он ей пел. Жили они тогда в Свердловске. После женитьбы они с мамой приехали на гастроли в Минск. Пришли в магазины, а там прилавки полные. Петр Миронович Машеров тогда многое делал для своей республики. Мама удивилась: «Наверное, в этот магазин комиссия приехала». Зашли в другой – там то же самое. В третий… Мама сказала: «Володя, мы будем жить только здесь».
Переехали. Сначала в Минске снимали частную квартиру, потом молодой семье дали комнату в коммуналке. Папу взяли в армию, служил в Уручье, там в роте создал вокальный квартет. Во время армейской службы судьба свела с музыкантами Леней Тышко, Валерой Яшкиным и Владом Мисевичем, а чуть позже с Сашей Демешко.
СНАЧАЛА «ЛЯВОНЫ», ПОТОМ «ПЕСНЯРЫ»
— Интересно, как у музыканта с Урала появилась такая любовь к белорусской песне?
— Он услышал белорусские песни и полюбил их навсегда. Полюбил за мелодичность, многоголосие. Папа любил встречаться с артистами фольклорных ансамблей. С композитором Лученком он много ездил по полесским глухим деревням, собирал песни. Потом делал потрясающую аранжировку. Песня звучала современно, но не теряла свою душу.
Сначала ансамбль назывался «Лявоны», но перед конкурсом в Москве им предложили поменять название. После конкурса папа хотел вернуть название, но было поздно. О «Песнярах» уже всерьез заговорили.
Незадолго до кончины папа мне говорил: «Песняры» для меня не только название. Я не хотел бы, чтобы оно стало торговой маркой. Песняр — это Янка Купала. Песняр — это Якуб Колас. И Максим Богданович».
БЫЛ СТИЛЯГОЙ
— Мулявина называли «битлом». Наверно, он и внешне выглядел супермодным?
— По молодости он был стилягой. Классическую одежду не очень любил. Больше всего ему нравились модные штаны, какие-нибудь мокасинчики, всегда на нем была кепка. Одежду он покупал на гастролях. Я помню смешной случай, когда папа, собираясь на встречу с Машеровым, надел мамины полосатые модные брючки. Мама с него их содрала силком, заставила надеть костюм. Вообще-то у нас дома всегда было весело. Когда папа начинал шутить, все просто покатывались от смеха. Развод родителей был для меня шоком. Почему вдруг? Ведь все было так хорошо. Самым сердитым словом в нашем доме было серьезно сказанное слово «Лидия». Обычно папа обращался к маме со словами «Лидушенька», «Лидочка». Родители вообще никогда не ругались.
Мама переживала. Не за себя, а за сына, который рос без отца, да и за папу. Часто она говорила: «Вот тут наш Муля не так поступил. Вот здесь он ошибся». Они созданы были друг для друга. Я уверена, папа никогда бы не развелся с мамой, если бы был жив его брат Валерий, который очень уважал и ценил маму. Папа всегда прислушивался к мнению брата.
— Что случилось с Валерием Мулявиным?
— Валерий погиб в Ялте во время гастролей «Песняров». Странная смерть. Сидел поздно вечером на парапете и опрокинулся, упал на гальку. Как мог упасть? Парапет такой широкий. Валерий был абсолютно трезвым.
ЛЮБОВЬ К ФОЛЬКЛОРУ
— Когда появился ансамбль «Лявоны», чем радовал он слушателей?
— «Лявоны» впервые засветились в 68-м году в составе Владимира и Валерия Мулявиных, Демешко, Тышко, Мисевича, Яшкина и Гурдзиани. Репертуар был пестрым. Папа по природе был фольклористом. Любил народную музыку, особенно славянскую. Сначала он в своих программах пытался связать в один узел фольклорные мелодии Беларуси, России, Украины. Но это была немыслимая задача. Все эти мелодии очень отличаются друг от друга. Папа занялся музыкальными сокровищами, которые хранила белорусская земля. Само красивое и самобытное понятие «песняр», народный певец-сказитель, ко многому обязывало: не то что шутник Лявон – скоморошный герой и балагур. Тогдашний министр культуры Михаил Минкович после гастролей по Украине вызвал «Лявонов» и предложил поменять название. Подумали и согласились, что название надо менять. Варианты были разные – «Полесские зубры», «Молодые голоса», «Орлы», что-то еще. Банальщина какая-то. Леня Тышко посидел пару дней в библиотеке, в каком-то поэтическом сборнике отыскал слово «песняр». Это слово встречается в ранних стихах Янки Купалы. Сначала многие недоумевали: что это за словцо такое, но папе оно понравилось.
Впервые с таким названием они вышли осенью 1970 года в Москве. Тогда они стали лауреатами IV Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Ведущая концерта Светлана Моргунова объявила, что сейчас выступают «Песняры». И они даже в первый момент не поняли, кого она представляет. В антракте после выступления подошел Оскар Борисович Фельцман, член жюри конкурса, и поздравил. Успех был потрясающий. Папа говорил: «Эти овации москвичей стали самой дорогой наградой в моей жизни». Сбылась его мечта – он вывел на большую сцену классный профессиональный коллектив.
В первое время не было хороших инструментов, пользовались самодеятельными, которые хрипели, даже дымились. Потом дело наладилось. Чтобы приобрести новую аппаратуру, экономили даже на питании. Работали как проклятые.
Песни папа писал на рассвете. Его время с 4-х до 9-ти утра. Именно в эти часы сочинялись лучшие песни.
— Как белорусы воспринимали его творчество?
— Любили. Правда, кое-кто не мог простить отцу, что он не белорус. Как же так, русский, а сумел поднять образ белорусской народной песни до такого высочайшего уровня. Кто-то просто говорил: «Они мамку превращают в обезьянку». Имелось в виду, что «Песняры» искажают народную песню.
Свой коллектив папа называл фолк-бит-ансамблем. Его противники не учитывают законы этого стиля. Но папа не обращал на них внимания. Его мысли занимала работа, новые песни. Он всегда говорил: «Мы хотим вести зрителя за собой, а не плестись у него в хвосте. Можно не любить «Песняров». Только не надо делать вид, что белорусская песня так просто, сама собой вырвалась на просторы Родины, зазвучала в других странах. Это сделали «Песняры».
— Особенность «Песняров» — тембровое сочетание голосов, использование старых и современных музыкальных инструментов.
— Солисты подбирались так, чтобы их голоса, разные по диапазону, почти не отличались по тембру. Голоса сливались не только друг с другом, но и с инструментом, что характерно для народной музыки. Использовались подлинные народные инструменты (дудочки, цимбалы, скрипки) в сочетании с электрогитарами, трубой и ударными, что создавало некую новую акустическую реальность.
— Кто в ансамбле был ведущим солистом?
— Солистом некоторое время папа был один. Потом из ансамбля «Золотые яблоки» пришел Леня Борткевич. Через какое-то время появился Толя Кашепаров, который пел по вечерам в ресторане «Юбилейный». В конце 70-х Борткевич замечательно спел «Александрину», а Толя стал особенно популярным после исполнения «Спадчины».
Папе очень нравился 18-летний киевлянин Юра Денисов, который впервые великолепно исполнил «Беловежскую пущу». Он по образованию был скрипач, немного избалованный, из влиятельной номенклатурной семьи. Его мама – секретарь райкома партии в Киеве, отец работал руководителем на крупном авиационном предприятии. Юра был из «золотой молодежи». Но папа его очень ценил и любил.
— Как появился знаменитый шлягер «Вологда»?
— К одному из правительственных концертов в Москве срочно понадобилась русская песня. И тогда Володя Николаев, сам по профессии органист, предложил малоизвестную песню 50-х годов поэта Михаила Матусовского. Ее текст он разыскал в какой-то московской библиотеке. На концерте в Колонном зале Дома Союзов «Вологда» в исполнении Толи Кашепарова имела грандиозный успех.
В 1985 году Николаев покинул коллектив из-за смерти отца и болезни матери. Уехал в деревню Чебсара Вологодской области.
— До сих пор эту песню повсюду поют.
— Сейчас люди нуждаются в ностальгических песнях.
ПОСВЯЩАЕТСЯ КАЗАКАМ
— Последняя программа «Песняров» называлась «Вольность».
— Толчком к ее созданию послужили страницы истории белорусского казачества. Многие не знают, что на белорусской земле тоже жили казаки. Папа изучал историко-музыкальные памятники и пришел к выводу, что казаки на белорусской земле обосновались давно. Впервые здесь они появились в XVII веке, во времена Богдана Хмельницкого. После революции казачество в Белоруссии нещадно вырубалось, как вырубалось оно на Дону и Кубани.
— Алла Пугачева всегда подчеркивает, что благодарна Владимиру Мулявину. А за что?
— Папа во Франции очень выручил ее. После получения в Болгарии на фестивале «Золотой Орфей» премии за «Арлекино» Аллу пригласили в Канны на концерт, который проводился в рамках Всемирной музыкальной ярмарки грампластинок. В этом концерте принимали участие и «Песняры». Так получилось, что музыканты Пугачевой оказались невыездными. Певица приехала одна. Была расстроенная. Когда встретила папу, очень обрадовалась, попросила подыграть ей на концерте пару песен. Нот не было. «Песнярам» пришлось аккомпанировать по слуху. Все получилось хорошо. На 50-летие папы Алла прислала такую телеграмму: «Песняры», я все помню, а вы?»
После удачного выступления в Каннах иностранные продюсеры предлагали Мулявину разные контракты. В Госконцерте не давали добро на гастроли. Только один продюсер из США Сидней Харрисон добился, чтобы ансамбль отправили в Америку. «Песняры» совершили гастрольное турне по американским штатам. Все концерты прошли с аншлагом. Тамошние газеты окрестили эти гастроли вторжением русского рока в Америку. Посол Анатолий Добрынин говорил: «Песняры» за 10 дней пребывания в Штатах сделали значительно больше, чем некоторые дипломаты за всю свою карьеру».
— У Мулявина не было желания уехать в другую страну, как это сделали Тышко, Борткевич, Кашепаров и многие другие песняры?
— Нет, никогда не было. Другие страны — это место гастролей, это работа, концерты. Он говорил: «Может быть, там и жить хорошо, но это не мое. Если бы я перебрался куда-нибудь в США, то скорее бы всего потерял себя как творческую личность». Более того, он отказался переехать в Москву. Ельцин давал ему трехкомнатную квартиру в престижном районе Москвы. Папа не поехал. Он мог жить только на белорусской земле.
— Как папа пережил раскол «Песняров»?
— Он тяжело пережил разрыв с бывшими коллегами по ансамблю, ставшими «Белорусскими Песнярами». Но свои чувства не афишировал, считал это божьим испытанием.
— Мулявин был верующим человеком?
— Да. Он нередко ездил в Жировичский монастырь. Однажды сказал мне: «Побывал в Жировичах и понял: перед Богом я никто».
— У Владимира Георгиевича были друзья?
— Он был одиноким человеком. Всегда говорил: «Спутник славы — одиночество. В нашем мире мало друзей. Это нормально. В компаниях я кажусь окружающим скучным. Я ухожу в себя, оставаясь как бы наедине со своими мыслями. Это не все понимают». В молодости дружил с песняром Яшкиным.
— Какое у вас образование?
— Я окончила дирижерское отделение музыкального училища. У меня есть опыт работы в музыкальных коллективах, школах.
НА БОЕВОЙ ПОВОЗКЕ ЯНА ЖИЖКИ
Когда Владимир Мулявин попал в аварию и лежал в реанимации, стало ясно: у «Песняров» в скором времени появится новый руководитель. Назначение Валерия Скороженка художественным руководителем прославленного коллектива для многих стало неожиданностью. Валерий поделился:
— Самое сложное в первое время было не сойти с ума от того, как на нас ополчилась пресса. Все пытались раздуть скандал. Но нас ничем разрушить невозможно. «Песняры» — единый кулак, поэтому и выстояли.
Когда Владимира Георгиевича не стало, все растерялись. Что делать? Кто будет лидером?
Леонид Борткевич был уверен, что он возглавит коллектив. Он же ветеран. Но Леня — солист, вокалист. Он не аранжировщик, не композитор. Ситуация в «Песнярах» стала контролироваться и нашим президентом, и нашим министерством культуры. Там тоже очень задумались о судьбе коллектива. Полгода продолжались раздумья. Музыкальным руководителем «Песняров» назначили меня, Валерий Мулявин, сын Владимира Георгиевича, стал директором коллектива. С фактом нашего назначения Борткевич не смирился, ушел из коллектива и увлек за собой еще двух человек.
Мы же до этого с ним много дискутировали. Мы были за то, чтобы работать живьем, чтобы постоянно обновлялся репертуар. Мы-то находимся в репродуктивном возрасте, нам хочется доказать, что не зря пришли в «Песняры». Прекрасно понимаем: если мы не впишем какую-то новую страницу в историю ансамбля, нас не за что будет уважать.
— Где теперь работают ушедшие из вашего коллектива?
— В «Белорусских «Песнярах». Этот коллектив теряет мулявинскую традицию. У них другая музыка. Это хорошая и высокопрофессиональная музыка, но она другая.
— Известно, что «Белорусские «Песняры» были созданы еще при жизни Мулявина другими музыкантами, которые еще раньше Борткевича ушли от мэтра. Как создатель «Песняров» оценивал новый ансамбль?
— Владимир Георгиевич говорил: «Я не знаю такого коллектива «Белорусские «Песняры». Люди воспользовались его болезнью и решили свои собственные интересы.
— Мулявин мечтал, чтобы его сын работал в «Песнярах»?
— Не хотел этого. С лихвой наевшись своего эстрадного хлеба, он прочил сыну карьеру классического музыканта. Но жизнь распорядилась по-другому.
— Вы в «Песнярах» с какого года?
— С 2000–го. Раньше работал на телевидении в студии звукозаписи.
— Как вы познакомились с Мулявиным?
— Это произошло в 1988 году на всесоюзном фестивале польской песни в Витебске. До «Славянского базара» там проходил такой конкурс. Я был конкурсантом. Потом мне Георгиевич рассказывал, что положил на меня глаз. Хотел взять в коллектив, но не мог, не было свободных ставок. И вот прошли годы. Я уже не только пел, писал песни.
После раскола в ансамбле Владимир Георгиевич набирал новый состав. Я позвонил по телефону, и он пригласил на прослушивание. Потом сказал: «Ты по всем параметрам нам подходишь, имеешь право работать в «Песнярах».
— Он передавал вам свое дело?
— Я это чувствовал подсознательно. У нас негласная связь сразу образовалась. Души наши потянулись друг к другу. Вместе храмы на гастролях посещали. Молча приходили и молча молились.
У нас была интересная ситуация с нашим новым составом «Песняров». Накануне первого концерта в Минске решили съездить на кладбище к Учителю. Была сырая и очень ветреная погода. Мы зажгли свечи, они в руках гасли. Когда мы эти свечи поставили на могилу, ни одна не потухла, хотя ветер усилился. Я понял: сверху Владимир Георгиевич благословил этот коллектив. Значит, принял.
Когда я выхожу на сцену, мне кажется, Владимир Георгиевич стоит за спиной и на нас смотрит. Особенно это бывает, когда проводятся концерты его памяти, когда на сцене стоит его гитара. Я чувствую: Мулявин рядом, наблюдает и проверяет. Он так обычно делал. Отходил вглубь сцены и смотрел.
— Он устраивал разносы в коллективе?
— За пять лет, которые я с ним работал, ни разу такого не было. Если кто-то в чем-то ошибся, подходил к Георгиевичу, каялся. А он в ответ говорил: «Ты же сам себя уже наказал». Это мастер, который позволял возле себя учиться.
— Какую публику он любил?
— Он любил больше на периферии работать.
— Про московских зрителей что говорил?
— Каждый концерт в Москве — это экзамен.
— В последнее время руководитель «Песняров» болел. Трудно ему было в дорогу отправляться?
— Нет. В дороге он был совершенно другим человеком. Веселым, жизнерадостным. Немножко и от нас, молодых, сил набирался. Не зря говорят, что сцена лечит.
Иногда видишь, что неважно он себя чувствует, а выйдет на сцену – блеск в глазах.
Артист всегда в дороге. По 600-800 километров в день приходилось преодолевать. Автобус давали не самый лучший. Чтобы быть рентабельным, надо экономить. Георгиевич шутил: Это не автобус, а боевая повозка Яна Жижки.
На гастролях он никогда не требовал для себя привилегий. Отказывался от отдельной машины, всегда садился с нами в автобус, говорил: «Я с ребяточками, с ребяточками».
Фото из личного архива Марины Мулявиной
