Всю пресс-конференцию можете почитать по ссылке, но рекомендую вот это место:
Газета "Звязда": Сяргей Протас. Аляксандр Рыгоравіч, развітваючыся з Уладзімірам Мулявіным, Вы звярнуліся да ўсёй творчай інтэлігенцыі з просьбай берагчы сябе. Вось што ў гэтым накірунку робіць дзяржава?
Лукашенко А.Г. Вы знаете, Сергей, поскольку вы журналист из печатного издания, мы вам передадим целый пакет информации для опубликования. От грантов президента, стипендий, премии "За духоўнае адраджэнне" и многое-многое другое, я просто не хочу перечислять, я вам просто напоминаю, это не только президентом сделано, но и многими другими.
Вот вы Володю Мулявина вспомнили. Это отдельный разговор. Для меня очень печальный, и тяжелый, и страшный... Это был, мало кто об этом знает, не только мой кумир. Я на репетициях у них был еще 19-летним мальчишкой и фотографии у меня, вот я посмотрел, в семейном альбоме, сам которые сделал, когда начинал только фотографировать, для газеты институтской фотографировал. Я их очень любил этих людей, а потом он стал моим настоящим другом. Но у нас своеобразные были отношения.
На телевизионном экране, это очень важно, когда наше телевидение показывало памяти Мулявина концерты, вы видели черно-белое и цветное. Вот если бы я в свое время не вмешался в ситуацию, когда разваливались "Песняры", когда уходили "Белорусские песняры" и "Песняры", то вы бы видели только черно-белую картинку. У нас бы Мулявина, десять последних лет просто не было бы. Кому-то надо было придавить как это обычно, задавить. Нашы нацыянальна-свядомыя, якія прыйшлі да ўлады і ім было дрэнна, што гэта быў рускі чалавек и так далее, я это все перетерпел, это я все вынес. И я тогда Володю поддержал очень сильно. Я с новой студией помог. Они долго выбирали. Вот сейчас заканчивают. Я им купил инструменты. Самые лучшие инструменты, костюмы. Но, я сказал: Володя, если ты не создашь как минимум два цикла в ближайшее время, я с тобой разговаривать не буду. И вы помните, к юбилею своей творческой деятельности он создал один цикл, блестящий концерт дал. Потом ко Дню освобождения Беларуси от фашизма, вот тут на Площади победы, в уголке, кто был, помните, они блестящий цикл патриотических песен выдали. То есть я их жал, как только мог. И когда разваливались "Песняры", передо мной положили два документа, вот как по СМИ сейчас россияне ставят вопрос. Решай президент, что делать, кому покупать оборудование, кого поддерживать. И я, знаете, долго колебался, но пригласил Владимира Георгиевича и говорю: Володя, если ты еще что-нибудь выдашь, я тебя поддержу. То есть, я, шантажируя, откровенно, его давил, чтобы он работал-работал, хотя я понимал, что тяжело уже, столько десятков лет он на этой пике. И он работал. Он до последнего дня, до последнего дня в нашей больнице он вкалывал, создавая новое. Я ему и "Славянский базар", один из базаров, поручил, он руководил нашим днем. Помните, как трактор он загнал, поставил? Хочешь трактор, ставь трактор. Они везде были на "Славянском базаре". Они в концертном зале "Россия" дали грандиозный концерт. Если бы не было этой поддержки, вы бы не видели цветной картинки по "Песнярам". Они просуществовали как ни один другой ансамбль! Творчески, мощно просуществовали до этого времени. Это моя личная страшная трагедия. Я не буду больше говорить. Мы придем к этому.
Я был категорически против его перевоза в Москву для лечения, пока он сам не сказал: передайте президенту, что я согласен. Тогда я своему врачу личному, который контролировал это, сказал, я согласен, пусть врачи приедут, посмотрят его, и мы его переправим туда. Тяжело было. Его нельзя было перевозить. Мы уже его собирались оттуда забирать. Скажу откровенно, что я на следующий день поручил положить мне на стол все материалы. Начиная от его гибели, вернее столкновения, когда он разбился в тот день, МВД, больница, операция здесь, (наши врачи хорошо сработали, не могу ничего сказать) реабилитация здесь, Москва. Почему человек умер от сердечного приступа? Почему у него воспаление легких вдруг случилось там? Я хочу знать все. Наверное, и нашему обществу тоже нужно это знать. Я никого здесь не обвиняю, поверьте. Но я хочу иметь эти материалы в Беларуси для того, чтобы оценить, что происходило в последние дни. Потому что я рассчитывал, что Володя... Конечно, ходить ему уже было, может быть, и сложно, но ум у него был светлый. Он не мог писать, он не мог сам есть, но он мог диктовать и писал песни, будучи в больнице. Настолько мужественный был человек. Вот вам конкретно поддержка, мое личное участие.
Не уверен что будет желание обсуждать... А тему открыл, потому что не нашел подходящего места.